Предыстория семьи Волковых 

Конец 1980-х. В промёрзших дворах советского города вместо качелей — железные трубы, вместо футбольного поля — пустыри. Здесь росли братья Сергей и Пётр Волковы.
Старший, Сергей, был молчуном. Он всегда думал на два хода вперёд: прежде чем ударить, он считал, кто будет третьим в драке и куда бежать после.
Младший, Пётр, бил сразу. Он верил: первый удар решает всё.
Их детство пахло холодным асфальтом, сигаретами и потом спортивных залов. Спорт стал их первой школой: бокс и борьба, где учат уважению к старшему и тому, что проигрывать нельзя.

Когда страна рухнула, улица стала новым государством. Волковы поднялись на рынках — сначала охраняли палатки за копейки, потом собирали «налог на порядок».
Но в отличие от других, Сергей сразу установил правила — понятия:

• женщин и детей не трогать,
  
• общак неприкосновенен,
  
• слово дороже денег.
  

Эти простые законы сделали Волковых «своими» для сотен мелких торговцев. Их уважали не за страх, а за справедливость.
Вечерами Сергей говорил в бане:
— Деньги приходят и уходят. Честь остаётся. Кто не понял — сам себя похоронит.

В те же годы к ним присоединился Андрей «Седой», старший ветеран Афгана, даже прошедший зону. Он стал «смотрящим» не кулаками, а авторитетом. Его слово уравновешивало горячую голову Петра.
«Седой» учил пацанов:
— Пахан — это не тот, кто всех бьёт. Это тот, кого слушают, даже если он молчит.

К началу 2000-х Волковы контролировали рынки, строительные фирмы и казино.

• Сергей стал мозгом и стратегом.
  
• Пётр — силовой рукой, выезжавшей на разборки.
  
• «Седой» — совестью и хранителем понятий.
  

Они выглядели не как бизнесмены, а как свои для улицы. Даже те, кто платил им «налог», уважали их, потому что знали: слово Волковых дороже бумажки.

    Сергей Волков никогда не считал себя человеком для любви. Его жизнь состояла из драк, договоров и тяжёлых решений. Но в конце 90-х, когда он закреплял власть на рынках, судьба привела его в один из ресторанов у порта. Там он впервые увидел Габриэллу — итальянку с густыми прекрасными волосами и мягкой улыбкой.
    Она приехала в Россию по семейным делам: её родня держала связи с портовыми поставками. Габриэлла работала в зале, переводила документы и улыбалась так, как никто в этом городе не умел — с теплом, без страха.
      Для Сергея это было откровением. Он привык, что в его мире каждое слово стоит денег или крови. А Габриэлла разговаривала о простом: о книгах, о музыке, о том, что дети — это будущее, а не инструмент власти.
      Сначала он защищал её от приставаний «братков», потом стал оставаться в ресторане дольше обычного. Габриэлла смеялась его грубым шуткам, а он — впервые в жизни — учился улыбаться глазами, а не только зубами.
Их связь стала тайной. Для Волкова — «русского пахана» — союз с итальянкой был почти вызовом собственным «понятиям». Но именно это сделало её любовь особенной.

Габриэлла подарила Сергею дочь — Джульетту.

Её имя было выбрано не случайно: Габриэлла любила Шекспира, и для неё эта история была не трагедией, а напоминанием о том, что любовь способна разрушить любые стены.

Когда Джульетта была ещё ребёнком, Габриэлла тяжело заболела и вскоре умерла. Для Сергея это стало ударом, который превратил его в ещё более жёсткого и холодного человека. Он построил вокруг дочери золотую клетку: роскошь, охрана, дисциплина. Но за этим контролем скрывалась не жажда власти, а страх потерять её так же, как он потерял Габриэллу.

Сергей часто повторял:
— Всё можно потерять: деньги, друзей, даже уважение. Но если потеряешь семью — теряешь самого себя.
Именно поэтому любовь Джульетты к Энтони для него — не просто опасный роман. Это эхо прошлого, когда он сам однажды полюбил «чужую».

Именно тогда разгорелась старая вражда с Орловыми. Те пришли на рынки без правил: били торговцев, подкидывали наркотики, брали «страхом».
Волковы отвечали по-своему — собирали пацанов, возвращали справедливость, иногда ценой крови. В начале 2010-х эта война переросла в череду разборок, после которых мир держался только на страхе и уважении к Сергею.

К 2020-м семья казалась сильной, но внутри начинали рваться швы:

• Сергей старел, его осторожность раздражала Петра.
  
• Пётр требовал жёсткости.
  
• «Седой» видел, что молодёжь больше верит в деньги, чем в честь.
  
• Джульетта мечтала о свободе, не зная, что её сердце выберет «чужого».
  
• Подруга Джульетты, Катерина, вела двойную игру с Орловыми.