Предыстория семьи Ринальди 

    После Второй мировой войны улицы Неаполя и Сицилии были пропитаны смесью — запахом базилика и гарью пороха. В этих дворах жил Эрнесто Ринальди, человек, который не верил в чудеса, но верил в порядок. Он видел, как соседи исчезали — кто на фронте, кто в тюрьме, кто под землёй. Он видел, что голод делает людей зверьми.
Эрнесто решил: если мечты не растут на камнях, нужно искать другую почву.
И эта почва оказалась далеко на севере, в Советском Союзе, где порты требовали вина, консервов и рабочих рук.
Под видом торговцев Эрнесто вывез семью в чужую страну. Там, в портовом городе, он арендовал маленькое помещение рядом с доками. Это был не ресторан, а траттория-уголок для моряков. Музыка по вечерам, горячее вино, простая еда. Но главное — тишина.
Эрнесто учил детей:

— Мы кормим, мы слушаем, мы помним. Пусть говорят другие.
Так началась тихая экспансия рода.

Сын Эрнесто, Витторе Ринальди, рос на границе миров. Дома — итальянская кухня, запах оливкового масла и старые арии. Снаружи — советский порт, где звучала русская речь, ругань докеров и стук кранов.
Он учился дипломатии за столиком в зале: наблюдал, как отец молчит, пока таможенники пьяно обсуждают взятки. Учился математике на складе: считал ящики, где вино соседствовало с «мебелью».

К двадцати годам Витторе понял три вещи, которые станут его кодексом:

1. Уважение начинается с костюма и галстука.
   
2. Информация дороже пули.
   
3. Терпение всегда сильнее крика.

В те годы семья Ринальди не рвалась к власти. Они «кормили и слушали». Рестораны работали как витрина, склады — как прикрытие. За дальним столиком иногда появлялся Альдо — сухой итальянец, почти монашеский. Он был консильери в изгнании, человек, который знал больше, чем говорил.

Альдо учил Витторе:
— Сила — это когда можешь не использовать силу.
Ринальди строили своё имя не на крови, а на памяти.

Распад страны принёс хаос. На улицах поднимались новые кланы: русские «по понятиям» и те, кто верил только в кулак.
Витторе понял: эпоха вина закончилась. Наступила эпоха наличности.

«Мебельные» склады превратились в логистику, рестораны — в переговорные.

В этот момент в его жизнь вошла Каролина. Девчонка с короткими белыми волосами и татуировкой на плече, пацанка из подвалов. Сначала она работала в зале, но уже через год управляла «чёрным входом». Она создала клуб без камер и без архива. Город прозвал его «Чёрный Порт».
Здесь решались сделки, которые не решались нигде: от купли казино до исчезновения людей.

Семья Ринальди выбрала путь баланса.

• С Волковыми — уважение на расстоянии: их «понятия» не мешали итальянскому кодексу.
  
• С Орловыми — дистанция: их грубая сила полезна, но опасна.
  
• С Де Луки — сложное родство. Старый итальянский род держал порт и смотрел на «молодых эмигрантов» свысока.
  

Витторе не спешил и повторял:
— Время работает на того, кто умеет молчать.

К 2010-м «уголок у моряков» превратился в сеть ресторанов, склады — в логистический холдинг, а «Чёрный Порт» — в переговорную всего города.
Появились новые фигуры:

• Франко «Нотайо» — бухгалтер с памятью на цифры.
  
• Марчелло Грациани — куратор белых компаний, тендеров и благотворительных ужинов.
  
• Игорь «Провод» — технарь, умеющий стирать записи камер.
  
• Ольга Соколова — врач без вопросов.
  

Но в каждом механизме есть люфт. Им стал племянник Альберто — горячий, амбициозный, презиравший «оперный лоск» дяди. Он тянулся к Орловым и говорил:
— Хватит ждать. Надо давить.

К осени город стал дрожать. У Де Луки пошли трещины в порту, Орловы наглели, Волковы держали рынки, но старели. Витторе чувствовал: баланс рушится.
Он решил искать «новые лица». Чистые, без шрамов, без прошлого. Такими оказались четверо друзей — Энтони, Луиджи, Марко и Сальваторе. Они думали, что возят мебель. Но в их руках оказался груз, который изменит город.